окружило хмурое железобетонное строение. В заградительный кордон национальных гвардейцев брызгали из водяных пистолетов изобретенным хиппи таинственным средством для поднятия потенции: считалось, что это должно вызвать в них любовь к демонстрантам, среди которых, кстати, было много прехорошеньких барышень. Накануне Эбби с друзьями провели пресс-конференцию, показав журналистам силу секретного оружия: несколько окропленных патентованным эликсиром парочек тут же самозабвенно занялись любовью. Впрочем, добровольцам из журналистов в просьбе самим испытать снадобье отказали: не время пока. Из многотысячной толпы к строю оцепления вышел добравшийся автостопом с Западного побережья хейт-эшберийский хиппи, имя которого я, к несчастью, забыл, вложил в дуло винтовки цветок, откуда-то сбоку щелкнул фотоаппарат - и напрасно Лоллобриджида вкупе с Кардинале еще три года принимали грациозные позы: обошедшее обложки журналов мира лучшее фото шестидесятых уже было сделано. Кто-то поднял плакат: "ЛБДж (т.е. президент Л.Б.Джонсон) любит Хо Ши Мина". Солдатам кричали: "Присоединяйтесь к нам!". Трое солдат бросают оружие и каски и выходят из строя -их успевают схватить и увести.



       Стемнело. Над толпой появились вертолеты, освещавшие прожекторами сцену Великого камлания. Аллен Гинсберг уселся на корточки и монотонно завел священное слово "Ом" - тысячи голосов за ним. И тут - свершилось! Как вспоминал Эбби, в пульсирующем свете прожекторов под стрекотание вертолетных пропеллеров "Пентагон медленно поднялся в воздух и завис, как летающая тарелка. Меня удивило, как легко это случилось".24 Вряд ли Хоффману померещилось: множество участников помнят, как было дело. Странно, но с другой стороны, из-за спин гвардейцев этого никто не заметил: чтобы увидеть главное, надо было хорошенько овладеть наукой дона Хуана...
       К полуночи гвардейцы двинулись на толпу: от миролюбцев полетели пух и перья. Эбби с друзьями, в крови и синяках, оказались в обезьяннике, где стал вести себя шумно и потребовал вызвать Международный Красный Крест: мы - военно¬пленные. Копы хотя и не соблюдали Женевскую конвенцию, но и по законам военного времени поступать не стали. Штраф по 10 долларов и -свободны. В июле 1967 в журнале Time появилась передовая статья о хиппи. Тем самым хиппи стали частью культуры "большого общества" (правильно делала советская пресса: раз об этом не пишут, то этого как бы и нет). А значит, когда Лето Любви прошло и заморосили дожди, веселая клоунада стала терять смысл. 10 октября Сан-Франциско 1967 года цветочный народ устроил похороны Flower Power. Боюсь, что в этот же день родилась наша Система... Ощущая, что журнал "Роллинг стоун" и мюзикл Hair - это конец эпохи хиппи, - пишет Эбби, - мы решили погрести ее сами. А пару лет спустя Мэнсон и Алтамонт вбили в гроб хип-культуры последний гвоздь". Бубенцы и клеши-колокола становятся модой домохозяек. "Есть Битлз, а есть битломания", - сказал Эбби.
История хиппи подобна комете: махонькое ядро и длинный хвост через пол-Вселенной. Все главное уложилось в какие-то год-два. Вот уже тридцать лет мы живем воспоминаниями о кратком празднике. Но, положа руку на сердце, надо самим себе признаться, что игра в детей цветов - это ностальгические потуги оживить мифические Времена творения, нечто, ушедшее навсегда. Перефразируя известную сентенцию о рок-н-ролле, «Flower Power мертва, а мы еще нет». Удивительно, но рок тоже пережил Flower Power и даже сочинил траурные марши. Еще не выродившиеся в диско-трио с педерастическими голосами мальчиков-евнухов BEE GEES записали анти-гимн хиппи: песню «Back to Massachusetts» на мелодию «Сан-Франциско». Песенка звала вернуться из хиппового Фриско в деловой Массачусетс и заняться делом. А язвительный Фрэнк Заппа выпустил циничный альбом «We're Only in This for the Money» с издевательскими текстами типа «я буду по-прежнему любить полицию, когда из меня на улице вышибут все дерьмо». Надо было либо что-то делать, либо сидеть и вспоминать о славном и сладком.
Эбби и его друзья сочли, что перед хиппи стоит выбор: прозябать в отведенных снисходительной Америкой для чудачеств резервациях или двигаться дальше.25 Решено было объединить хиппи с ПОЛИТИКОЙ, но ПОЛИТИКОЙ особенной: театральной. Улица должна была стать сценой, на которой разыгрывался веселый спектакль о скудоумии Истеблишмента. Зрители вовлекались в действие, и каждый из них должен быть тоже стать хоть немного хиппи.
       Вокруг Эбби и Джерри собрались будущие йиппи, один другого колоритнее. Полу Красснеру было уже 36 лет, и он был известным писакой, виртуозом стеба в американской журналистике. Вначале он пописывал в журналах "Mad" и "Playboy" (до-троицкого периода) и сочинял монологи для комиков. А затем по совету своего приятеля уже упоминавшегося Ленни Брюса решил основать
за совершенно

 

небывалый журнал. "Реа¬лист" стал са¬мым скандаль¬ным сатиричес¬ким журналом в истории США с внушительным 100-тысячным тиражом. О йип-пи Красснер говорил:йиппи-это политика абсурда, в которой я могу быть самим собой. Страсть Пола к абсурду делала его человеком милым, славным, но в общении невыносимым и ненадежным - типичная фигура нашего отечественного андеграунда. Собственное кривляние и позерские заморочки Красснеру были дороже истины, друзей и Платона с Гегелем (он же Кант). Выступая свидетелем защиты на Чикагском процессе, Пол здорово подвел Эбби и Джерри: сутра наглотавшись кислоты, нес полную ахинею и отрубился в ходе дачи показаний.
       Боб Фасе (не путать с Бобом Фоссом!) был создателем подпольного радио и телевидения, одержимым идееей обратить изобретенные для промывания мозгов в особо крупных масштабах электронные масс-медиа для целей Власти цветов. Первой передачей подпольного телевидения была такая: лоумышленники"hyp и врезалисьI программу новостей кабель ого телевидения с собственным прямым репортажем с места события. На экранах вместо залитых кровью душных джунглей Вьетнама появилась целомудренная и умиротво¬ряющая картинка: парочка йиппи, занимающаяся любовью.
       Эд Сэндерс в движении йиппи занимал пост "ответственного за рок-музыку". Юноша из Канзас Сити был образцовым американским школьником, пятерочником, физкультурником и вообще - но прочел гинсберговский "Вопль" и жизнь его пошла наперекосяк. Эд отправился в Нью-Йорк изучать в университете древнегреческий и древнеегипетский, а там дорожка пошла скользкая и пагубная. И вчерашний отличник оказался в Ист Виллидже среди таких же нечесаных нигилистов и сквернословов во главе основанной в 1965 группы THE FUGS. Если Моррисон считал мужественным поступком спеть в телешоу Салливана "я ловлю кайф" ("I get much higher"), то тексты Сэндерса были сплошным эпическим подвигом: цензурных слов в них почти что и не было. Цель группы он объяснял так: "Петь без каких-либо умолчаний о свободном сексе и революции"." В роке THE FUGS были тем же, чем "Реалист" в журналистике", - похвалил их автор истории йиппи Стайн. А еще Сэндерс был книго¬издателем (надо полагать, книжки были не для дам-с) и создателем магазина андеграундной литературы Peace Eye Bookstore. За поэму "Shads of God" Эда прозвали Гомером йиппи. Кроме того, Эд был одним из организаторов марша за мир по маршруту Сан-Франциско-Москва. До Москвы марш так и не добрался, а жаль - вот была бы нам радость.
       В группе THE FUGS играл еще один яркий персонаж эпохи - "сексуальный анархист" Тули Купферберг. Тули был теоретиком и практиком сексуальной революции и изобрел 1001 новый способ заниматься любовью. На этой почве у него регулярно съезжала крыша. Однажды он даже бросился с Манхэттенского моста, но, к несчастью, остался жив.
Джим Фуратт был гэйем и актером не-бродвейского театрика, одним из создателей улич¬ного театра хиппи.
       Близким другом йиппи был Фил Оке, восходящая звезда фолк-рока. Филу прочили, что он затмит Дилана, он был тоньше и искренней Боба, но слишком всерьез вошел в роль рок-поэта. Дело кончилось тем, что Фил повесился в ванной.

Йиппи были попыткой - изначально странной, но шумной и настырно лезшей в новости дня, горластой и крикливой -соединить хиппи и политику.

       Согласно мифу, движение йиппи, иначе говоря, обновленных хиппи, родилось на праздновании нового 1968 года (на самом деле, идея соединить движение хиппи и политический протест появилась сразу после осады Пентагона26, а окончательно оформилась в начале декабря). Само слово yippie - это слегка измененное на письме слово yippee, междометия-вопля типа "ой-ёй-ёй!" или "Уй-йя-а!" (орфографические ошибки и описки да и вообще любое искажение текста, как утверждал Эбби, а вслед за ним и тартуская школа семиотики, - мощный источник порождения новых, неожиданных смыслов). Правда, потом Эбби стал утверждать, что междометие надо трактовать так: Youth International Party. Но когда об этом же написали серьезные газеты, любивший сбить всех с толку и запутать Эбби заявил, что никаких таких сокращений в слове "йиппи" нет, а есть лишь радостный вопль юности, и расшифровка аббревиатуры - плод рук лживых болванов-журналистов. Эбби вообще любил быть непоследовательным и говорить противоположные вещи, пока у публики не начинала потихоньку съезжать крыша.

«Это все миф: йиппи - миф, свинья - миф, я сам тоже - миф, - вы когда-ниБудь слыхали о комми-анархисте-террористе с цветным ТВ?»
(Эбби Хоффман)

Вот два описания исторического события -рождения слова "ЙИППИ".
"Участники помнят это как в тумане. Эбби Хоффман был в полном отрубе от кислоты, все остальные хотя бы слегка торчали... Обсуждалось, как быть дальше с молодежной революцией, и вдруг Джерри Рубин сказал: "Свинья!". Пол Красснер заверещал "У-й-йя!!!", а Эбби Хоффман принялся кататься по полу в полном восторге с воплем Yippee!!! Yippee!!! Yippee!!!".27 Сам же Эбби помнит это так: "Слово было найдено на Новый год. Yippie! Пятеро заговорщиков валялись на подушках на полу в крошечной гостиной нашей ист-сайдской квартирки. Пол Красснер, маявшийся от отходняка после кислоты, тупо слонялся из угла в угол, бубня: "Ну почему, почему, почему же?". "Глянь-ка,- вдруг озадаченно сказал он, и его протравленные до хромосомного уровня мозги забулькали от озарившего их внезапного открытия, - если сделать пальцами "V", как на мирной демонстрации, то вместе с рукой опять же получается тоже буква: "Y"!" - "I! Eye! Eye! I love you very much!" - продекламировала Анита. "Пи-пи", - пропищал Джерри Рубин, а его отлаженные, как часовой механизм, мозги теоретика уже увязывали носившуюся в воздухе смутную идею в стройную концепцию: в каждом движении должно быть хоть немножечко "пи-пи"! "И снова "I": "I am the Walrus, I am the Eggman", - процитировал Битлов Эбби. "Е" - это значит: Everybody и Энергия", -заголосила подружка Джерри Нэнси. "Yippie!!! -заорали все хором". "Кто такой йиппи? Йиппи - это политический хиппи, йиппи - обдолбанный воин эпохи Водолея, хип, которому засветили по репе полицейской дубиной, йиппи - это хиппи, который отправляется в Чикаго!".28 Зачем надо было в Чикаго - речь впереди, а пока в апреле 68-го вся компания отправилась на подмогу Марку Радду в бунтующий Колумбийский университет. "Я относился к Марку, вспоминал Эбби, - как к младшему брату. У него совсем не было опыта, зато был природный инстинкт смутьяна и баламута".
Любая контркультура есть театр, рассчитанный на обывателя. Если бы цивилы не косились в ужасе - какой смысл был бы в тщательной продуманности небрежного прикида? Сколько